Автор хотел бы от всей души поздравить всех представительниц прекрасного пола с прошедшим праздником весны. Пусть каждый день в вашей жизни будет наполнен радостью и счастьем. Пусть серость будней будет вам не в тягость и свет очей не меркнет никогда и средь надежд немеркнущих созвездий всех ярче светит счастья вам звезда. Помимо очевидных и банальных вещей хочется пожелать, чтобы всегда находились те из нас (мужчин), которые не только способны испытать лишь секундное восхищение вами, но и не пожалеть сил на то, чтобы радовать вас, даже если для этого придется лететь на другой конец галактики. Не говорите, что таких нет, потому что они есть. Посудите сами: ради кого еще, как не вас нам, мужчинам, стоит совершать безумства, проявлять героизм, покорять невиданные вершины хотя бы уже для того, чтобы удостоиться вашей улыбки и благосклонности. С праздником. И всего-всего-всего!

(во время написания данного текста не пострадали ни одни супружеские отношения)

Часть 1. Сумасшедшинки ближнего

— Идиот!!! – вопль был настолько громок, что от него, казалось, содрогались сами стены.

— Остолоп!!! – плексиглас на окнах задрожал от неимоверно высоко взятой ноты.

— Дорогая, давай, все-таки не будем ссориться? – примиряющем тоном начал Йечинде, балансируя на краю стола с тремя черепами в каждой руке и еще одним на пальце левой ноги.

— Лентяй!!! – послышался громогласный ответ.

Вместе с новой порцией отборных ругательств в сторону Йечинде на бреющем полете устремился очередной череп. Яут очень хотел поймать и этот трофей, с таким трудом добытый на последней (или предпоследней ?) охоте, но из-за максимальной загруженности всех конечностей был вынужден оставить эту благородную затею. С грохотом рушащегося здания «снаряд» пробил двойное стекло стенного шкафа и, судя по звуку, застрял глубоко в стене. Йечинде пришел к выводу, что вразумить разбушевавшуюся супругу аргументами типа «не позорься перед соседями» совершенно бесполезно. Поэтому он, предварительно собравшись духом, перешел в контрнаступление.

— А в чем, собственно говоря, проблема? – как можно дружелюбнее поинтересовался он, спрыгивая со стола и бережно складывая ранее пущенные в него черепа аккуратной горкой на диване.

— В чем????! – взвизгнула раскрасневшаяся от злости Тоу-чанди, засадив в негодовании кулаком по стене.

— В чем???! – еще раз повторила она, когда стих грохот ломающегося косяка.

— Я только и делаю, что вот уже десять лет драю твою awu’asa! И что я получаю на годовщину свадьбы?!

— Отличный череп опаснейшего рыбоящера, — гордо выпятив грудь, заявил Йечинде.

— Никчемный череп жалкого рыбоящера!!! – вновь сорвалась на крик Тоу-чанди. – И ты стоишь, нагло улыбаясь мне в лицо, будто бы это самое лучшее, что можно было достать!

— А разве нет?? – состроил удивленную гримасу Йечинде. – Чего же тебе тогда надо?

— Я хочу… — жена мечтательно закрыла глаза…

На какой-то миг мышцы на ее лице расслабились. Хелицеры сложились, а язык перестал ходить ходуном внутри щелкающей зубами пасти, чудесным образом превратив Тоу-чанди в ту самую женщину, в которую много лет назад Йечинде так не посчастливилось по уши влюбиться. Милая и жизнерадостная. Когда она с легкостью и изяществом ласточки закинула на спину двухсоткиллограмовую тушу песчаного волка и весело засмеялась низки басом, молодой охотник потерял голову. Как показала практика, ничего хорошего из этого не вышло.

— Я хочу… повторила Тоу-чанди. – Череп человека!

— «Человека»!!!! – Йечинде картинно поперхнулся и под вновь посуровевшим взглядом жены зашелся наигранным кашлем. — Это же разумная форма жизни! К тому же я не продлевал разрешения Старейшин на охоту за пределами системы! Смерти моей хочешь?

Тоу-чанди стремительно, как пущенное в жертву копье, подскочила к Йечинде. Как и все женщины-яуты она была ровно на две головы выше мужа, поэтому глаза последнего оказались где-то на уровне ее груди. Вообще-то во время многочисленных брачных ночей подобный расклад вещей его вполне устраивал, но теперь… Теперь, глядя на нависший над ним, словно дамоклов меч, умопомрачительный бюст супруги, охотник нервно сглатывал слюну и всячески пытался унять дрожь в хелицерах.

— Значит так, — когтистый палец ткнул яуту прямо в нос. – Либо ты сейчас же собираешь манатки и отправляешься за черепом человека, либо у тебя будут большие неприятности, которые начнутся прямо здесь и сейчас!

«Да кем она себя возомнила?!» — пронеслось в голове у Йечинде. — «Я почитаемый охотник, обладатель огромной коллекции трофеев. И меня будет отчитывать какая-то Lou-dte kalei? Баста!».

Яут собрал всю волю в кулак, как можно плотнее упер ступни в пол и, несколько раз глубоко вздохнув, протянул: «Н-И-З-А-Ч-Т-О!».

— Ни за что, — повторил он уже тише. – Я не собираюсь лететь черте куда, и на то есть целых три причины. Во-первых, сейчас еще утро. Во-вторых, надо убрать этот хаос, который ты тут устроила. И, в-третьих, что самое главное – я еще не завтракал. Так что, если тебе так нужен этот череп, то придется выставить меня за дверь, а этого ты сделать не посмеешь!

Глаза Тоу-чанди зловеще блеснули…

«Ну и дура!!!» — крикнул Йечинде, когда шипящая сервомоторами дверь нагло захлопнулась прямо у него перед носом. Причем непонятно кому конкретно было адресовано ругательство: взбалмошной супруге или же металлической двери, за которую она его так беспардонно выставила. Собственно, ни первая, ни вторая не уступали друг другу в непреклонности.

Йечинде пришел к выводу, что кричать, стучаться в окна и жалобным голосом взывать к здравомыслию жены смысла не имеет. Поэтому он, немного потоптавшись на пороге своего дома, покрытом старым ковриком с выцветшей надписью «Пшли вон!», поплелся по присыпанной щебнем дорожке в сторону основного шоссе. Почти у самой входной створки яут встретился со своей походной сумкой. Точнее, это походная сумка, будучи коварным образом запущенной в него со снайперской точностью из открытого окна встретилась с ним (преимущественно с затылочной частью головы).

— И без черепа не возвращайся! – донесся до него крик Тоу-чанди, сопровождаемый лязгом захлопывающейся форточки.

— Дура… — прошипел сквозь плотно сжатые хелицеры Йечинде, лежа лицом вниз на земле.

***

— Доброй охоты, — окликнул Йечинде знакомый голос, когда он проходил мимо ворот одного из многочисленных жилых блоков.

Яут остановился и, щурясь от ярко-фиолетового солнца, окинул взглядом небольшой дворик с аккуратно подстриженным газончиком из сорняков и колючей осоки. Там, прислонившись спиной к прохладной стене в легкой домашней сетке-тунике, сидел его старый знакомый Чи’кай-та и сосредоточенно чистил детали наплечного «жгуна».

— Ты куда это в такую рань собрался? Уж не на пикник ли без меня?

— Нет — мусор выбросить, — съехидничал охотник.

Чи’кай-та полуприкрытыми глазами изучающе осмотрел его с ног до головы. Когда пытливый взгляд остановился на походной сумке, Йечинде капитулировал.

— Ну да, выгнала, и что с того?

— Да, собственно, ничего, – примиряющее поднял верхние хелицеры Чи’кай-так. – А из-за чего так?

— Подарок на годовщину не понравился, — потупившись, буркнул яут.

— Ты подумай! Только и всего?

— Как видишь, — Йечинде картинно развел руками, — этого оказалось более чем достаточно. Нет, мне вот интересно: ты уже 120 лет женат, скажи – все бабы такие? По-моему, им, сколько ни дари, все равно будут постоянно требовать больше. Ненасытные создания.

— Хм, — Чи’ка-та изобразил на лице активную мыслительную деятельность, — а ты своей так часто что-то даришь?

— Нуу, — замялся Йечинде, — На день рождения, годовщину будь она не ладна, каждый новый цикл… И всё.

— Всё?

— Да, всё!

— Так, а может быть, в этом и проблема?

— Не понял, – честно признался Йечинде.

— Ох, ну вот смотри: ты подарки делаешь исключительно по какому-то случаю. А почему бы не подарить что-нибудь просто так, без конкретного повода?

На лице Йечинде отразилась целая гамма эмоций, каждая из которых свидетельствовала о том, что яут находится в высшей степени замешательства. Глядя на друга, Чи’кай-та вдруг почувствовал себя малюсеньким напильником, которым какой-то садист пытается разрезать обшивку боевого крейсера – задача, мало того что невыполнимая, но еще и донельзя глупая.

— Cjit! – пришел в себя Йечинде. — Mei’hswei, ты совсем что ли от супружеской жизни h’ulij-bpe?! Без повода-то зачем?

Чи’ка-та глубоко вздохнул и напустил на себя вид умудренного опытом преподавателя охотничьей академии, вдалбливающего в зеленых новобранцев, что «жгун» нужно направлять стволом от себя, а вовсе не наоборот.

— Ну вот смотри, — выдерживая небольшие паузы между каждым словом, начал он. – Вы живете вместе. В одном доме, стало быть. Рискну предположить, что ты ей не безразличен. Она о тебе по мере сил заботится, awu’asa вот чистит. Ты тоже покажи, что она тебе небезразлична.

— Я и показываю!

— Уууу… Вот плохо показываешь значит! Ты ей только на большие праздники что-то даришь, а слабо просто так без повода, в качестве простого знака внимания? Ты ведь ее любишь?

— Люблю, — опустил глаза Йечинде.

— Так в чём проблема?

— Да во всём!!! — Йечинде, которому пустой разговор начал уже порядком надоедать, почувствовал, что медленно свирепеет. – Почему я ДОЛЖЕН постоянно таскать ей что-то? Просто моих слов что ли не достаточно? Почему я обязан их доказывать какими-то подарками? Неужели без них она перестанет мне верить? Что же это за любовь тогда такая, если без регулярных подношений жена перестает верить в верность мужа?

— Эээ… — Чи’кай-та был явно застигнут врасплох подобными вопросами. – Ну такие вот они – женщины. Приходится считаться с их мировоззрением.

— Интересно, а почему с моим мировоззрением никто считаться не хочет?

— Даже не знаю, что тебе на это ответить…

— А раз не знаешь, то сиди себе на газончике и отдыхай… муженёк. Салют, mei’hswei, — с этими словами Йечинде круто развернулся и загрохотал сандалиями по горячему бетону тротуара.

Чи’кай-та озадаченно поскреб в затылке. Несмотря на то, что он был твердо уверен в собственной правоте, в словах друга тоже присутствовала некая доля истины. Яут фыркнул и яростно замотал головой. Как бы сложно ни было сосуществовать мужчинам и женщинам, надо, в первую очередь, вырабатывать терпимость по отношению друг другу и прощать своим любимым их, скажем так, маленькие «сумасшедшинки».

С такими мыслями Чи’кай-та завинтил последний клапан «жгуна» и подсоединил батарею питания. Оружие несколько раз болезненно чихнуло, а затем неожиданно выплюнуло сгусток синеватого света. Шипящий шар плазмы пролетел через весь двор и с жадным чавканьем вгрызся в участок забора. Послышался хлопок, и яута осыпало дождиком из каменной крошки.

«ЧИИИИИИ!» — раздался внутри дома звучный голос. – «Что ты опять там натворил?!»

«Влетит», — обреченно вздохнув, подумал яут. Парадная дверь с шипением отъехала в сторону, явив миру две когтистые ноги на пороге. «Точно влетит», — окончательно смирился со своей судьбой Чи’кай-та и крепко зажмурился, приготовившись получить как минимум смачный подзатыльник. Однако ожидаемых оплеух не последовало. Вместо этого его сгребли в охапку и крепко прижали к чему-то мягкому.

— Ну разве так можно? — тихо нашептывала на ухо жена, аккуратно выбирая из его волос мелкие камешки. – А, если бы ты в себя попал, что тогда?

«Воооот», — млея и разбухая в объятиях супруги до состояния хлебного мякиша, подумал Чи’кай-та, — «А ты говоришь, «h’ulij-bpe». Каждому бы так h’ulij-bpe быть».

***

Йечинде со вздохом народного мученика плюхнулся в кресло своего плоскокрылого ялика. Да, именно своего. Далеко не каждый яут мог похвастаться индивидуальным межзвездным средством передвижения. Йечинде был одним из тех, кто своими выдающимися достижениями в охоте заслужил право путешествовать в гордом одиночестве. Так что всех желающих составить компанию великому воину он мог без всяких зазрений совести посылать крепким словцом и не менее крепким пинком.

Яут небрежно щелкнул тумблером автоматической подготовки к старту. На панели управления несколько раз мигнули все лампочки — бортовой компьютер связывался с центром управления полетами и запрашивал свободное окно на старт. Взгляд охотника скользнул по пластинке голопроекции, прикрепленной рядом с кнопкой запуска двигателей. На ней был запечатлен довольно скалящийся Йечинде, держащий тушу песчаного волка и буквально светящаяся от переполняющих чувств Тоу-чанди, держащая довольно скалящегося Йечинде и тушу песчаного волка вместе взятых. Что-то неприятно кольнуло в груди. Йечинде поморщился и перевернул пластинку проецирующей стороной вниз. «Ненасытные создания», — вспомнил он собственные же слова.

Электронный штурман тактично прервал воцарившуюся в кабине тишину своей жизнерадостной трелью. Окно на старт было получено. Яут отточенным движением не глядя засадил по кнопке запуска двигателей кулаком. От значительного сотрясения пластинка голопроекции соскользнула с панели управления и жалобно звякнула о пол. «Пусть там и лежит», — подумал Йечинде, закутываясь в антиперегрузочную сеть. С орбиты родная планета выглядела тривиально, если не сказать скучно. Большой зеленоватый шар, освещенный с дневной стороны светом фиолетового гиганта. Йечинде столько раз видел картину занимающегося рассвета, что даже забыл, на каком именно она совершенно перестала его волновать.

В данный момент яута больше заботила поставленная перед ним непосильная задача. Поправка — практически непосильная. Про непродленные права на охоту вне системы Йечинде, разумеется, наврал. У уважающего себя охотника принципиально должны быть все мыслимые и немыслимые разрешения – общественное положение обязывало. Проблема была в другом: из-за сумбурности событий последних часов Йечинде был категорически не готов к каким бы то ни было действиям. Не были проведены расчеты и предварительный осмотр местности, никто не занимался созданием трехмерной карты, в конце концов, походная сумка оказалась недоукомплектованной. Все эти досадные факты недвусмысленно намекали на то, что действовать придется экспромтом. На свой, так сказать, страх и риск. В связи с чем, охотник решил, не мудрствуя лукаво, переть в лобовую атаку: десантироваться на веревочке в каком-нибудь населенном пункте, понасшибать голов и, сделав аборигенам ручкой, удрать домой. Pyonde amedha даже не сообразят, что произошло.

Плоскокрылый ялик был снабжен системой пространственного прокола, что сокращало путь до планеты людей (кажется, они называли ее «Марсом» в честь какого-то своего древнего божества) до двух дней. Еще 30 часов понадобиться генератору, чтобы всласть накупаться в ванне из жидкого азота и остыть. Следовательно, в распоряжении окажутся лишь обычные двигатели, на которых, как известно, далеко не улетишь. Имело смысл вклиниться в кольцо астероидов и переждать там положенный срок. Как раз будет время придать добытым черепам презентабельный вид и перевязать их розовой ленточкой.

«Ну», — вздохнул Йечинде. – «Не было несчастья, да счастье помогло». С этими словами он активировал систему дальних перемещений, вколол себе ампулу мышечного релаксанта и надежно зафиксировался в пилотском кресле. Свист раздираемого на части пространства больно ударил по барабанным перепонкам, и почему-то опять неприятно кольнуло в груди.

Ялик несся через тьму вечной ночи. Йечинде спал…

Часть 2. Алые небеса

Мир Pyonde amedha, мир людей, с орбиты выглядел еще скучнее, чем родина Йечинде. Яут честно пытался нарисовать в воображении более удручающую картину, чем маленькая красная планетка, вяло вращающаяся вокруг своей оси на фоне красной звезды. Если учесть, что у форм жизни на этой планете кровь была тоже преимущественно красная, то складывалось впечатление, что художнику этого тошнотворного полотна красный цвет чрезвычайно импонировал. Сдержав предательски сдавивший горло рвотный рефлекс, Йечинде включил поверхностное сканирование на предмет наличия крупных населенных пунктов. Результат его более чем удовлетворил. Произведя контрольную проверку своего вооружения и экипировки, Йечинде ткнул в одну из горящих на объемном изображении планеты точек, расположенной почти на самом экваторе. Мерно загудели маршевые двигатели, и корабль начал свое снижение. На входе в плотные слои атмосферы вокруг ялика букетом молодых тюльпанов раскрылся кокон раскаленного воздуха. «Красный», — подумал Йечинде и понял, что сейчас заплачет. Пришлось плотно зажмуриться. За бортом тьма космоса постепенно сдавала позиции алому бархату воздушного пространства Марса.

Облака разбегались перед носом ялика, словно мальки перед большой хищной рыбой. Успешно увернуться удавалось далеко не всем, поэтому обтекаемое тело звездолета успело пробурить в их скоплениях приличной длинны коридор. А на обзорных экранах уже показались утопающие в оранжевой утренней дымке серые стены зданий. «Хорошо, что хоть они не красные», — подумал охотник. На приборной панели предостерегающе мигал индикатор электронного штурмана, рекомендующий добавить мощности на двигатели торможения. Ялик действительно снижался с опасно высокой скоростью, но Йечинде любил лихачить. К тому же организм уже начал с двойным энтузиазмом вырабатывать адреналин, и яут почувствовал легкий холодок предвкушения охоты.

Когда до земли оставалось всего несколько десятков метров, носовые стабилизаторы натужно взвыли в автоматическом режиме. Йечинде буквально сорвало из пилотского кресла. Он с не уступающей тренированному велосипедисту скоростью промчался по коридору к транспортному отсеку и замер в боевой стойке у основного шлюза. Сорок метров до поверхности. На плече зажужжал поршнями «жгун». Тридцать метров до поверхности. На правой руке из своего гнезда выпрыгнули и медленно уползли обратно недавно наточенные клинки ki’cti-pa. Двадцать метров до поверхности. Переполненное адреналином сердце бешено грохотало в груди, а голова кружилась в какой-то исступленной эйфории. Десять метров до поверхности. Легкое движение большого пальца и небольшой цилиндр в ладони раздвинулся в обоюдоострую нагинату. Пять метров. Четыре. Два Створка шлюза заговорщицки крякнула и медленно начала отползать в сторону. Не дожидаясь, пока она откроется до конца, Йечинде пулей вылетел из корабля, на ходу натягивая маску.

«ААААААА!!!!!», — неистово заорал яут. — «Что, не ожидали, pyonde amedha?! А вот я вас сейчас каааааааааааааааа….».

Йечинде не успел уточнить, что же конкретно он собирается сотворить со всеми попавшимися ему под горячую руку pyonde amedha. Носок левой ноги зацепился за что-то твердое и яут как был с открытым ртом, так и полетел им на встречу серому асфальту.

«…ак…», — закончил Йечинде уже будучи в горизонтальном положении. На ум пришла достаточно болезненная для чувства собственного достоинства мысль, что в последнее время он слишком часто встречался лицом с землей. С данным обстоятельством необходимо было срочно что-то делать, пока это не переросло в пагубную привычку. Яут напряг мышцы пресса и вскочил без помощи рук. Яркого появления, увы, не получилось, но отступать было уже поздно. Охотник описал острием нагинаты изящную дугу и приготовился влететь в толпу людей, сметая все на своем пути. Но толпы не оказалось…

Йечинде стоял один посреди совершенно пустой улицы. Кругом было тихо, как на кладбище. Чуткий слух яута, как ни старался, не мог уловить ни единого звука, характерного для любой разумной цивилизации. Не работали механические устройства, не переговаривались между собой pyonde amedha, даже бездомные животные, казалось, испарились с поверхности этой ядовито красной планеты. Лишь только ветер беззаботно играл сам с собой в догонялки между стенами многоэтажных зданий и время от времени перекатывал по улицам бумажный мусор. Мимо охотника робко прошуршал обрывок какого-то плаката и полетел дальше по улице, пока не уперся в две черные когтистые лапы. Охотник несколько раз мотнул головой и на всякий случай проверил исправность окуляров маски. Несмотря на то, что последние оказались в полном порядке, сознание категорически отказывалось переварить представшую перед взором яута совершенно сюрреалистическую картину.

Посреди тротуара у внушительных размеров бесформенной кучи чего-то сидел ксеноморф. По кошачьи. Время от времени он запускал когтистую лапу в кучу, выуживал оттуда нечто, отправлял добычу в рот и с видимым удовольствием начинал жевать, громко причмокивая черными губами. Заметив таращащегося на него яута, kainde amedha оторвался от своего занятия и приветливо помахал лапой. Задней.  От нехорошего предчувствия внутри у Йечинде все содрогнулось и сжалось до размеров маленького комочка. Логическая цепочка «люди-ксеноморфы» больше напоминала цепочку пищевую. Следовательно, факт наличия kainde amedha на Марсе мог означать только одно… На негнущихся ногах охотник подошел к ксеноморфу и медленно стянул с себя маску.

— Э-э-э… — начал он, борясь с дрожью в нижней челюсти.

— Привет! – взорвался настоящим фейерверком дружелюбия ксеноморф, в то время как портативный синтезатор речи едва не надорвался, переводя череду издаваемых им звуков. – Ух ты, как ты там навернулся! Не больно? Что же ты неосторожно так? Нужно под ноги смотреть, а то мало ли. Зачем посреди дороги прыгать? Сегодня день такой. Нужно сидеть и природой любоваться. А ты тут кричишь. Вон, глянь — погода какая! Классный закат.

— Ыы… — оценил красоту заката Йечинде.

— Да, что надо, — поддержал ход его мыслей чужой. – Красиво. Ага. Залюбуешься. Тут теперь хорошо ими любоваться. Спокойно. Тихо. А то шумели, дымили тут. Всякие.

— А-а-а… где? – сделал вялую попытку выйти из ступора Йечинде.

— Кто? – прервал свой поток красноречия ксеноморф.

— Ну, — яут беспомощно развел руками и затравленно огляделся. – Люди.

— Ах эти… — чужой виновато опустил свою длинную бананообразную голову, подобрал лапы и весь как-то уменьшился в размерах, словно нашкодивший ребенок.

— Съели, — мрачно признался он после короткой паузы. – Мы. Их…

Йечинде показалось, что все мироздание с миллиардами галактик свернулось в длинную крепкую палку и что есть мочи отоварило его по затылку. Охотник медленно развернулся и только сейчас заметил, обо что он споткнулся во время своего злосчастного десантирования. Посреди дороги лежал труп. Самый обыкновенный, ничем ни выдающийся труп. Точнее то, что от него осталось. Судя по виду, беднягу достаточно долго жевали с чувством толком и расстановкой, прежде чем сочли невкусным и выплюнули. Мир вокруг начал неистово кружится. На границе сознания билась в судорогах одна единственная мысль: «людей больше нет». Ни в этой галактике, ни в ближайших соседних не было обнаружено ни одной планеты с аналогичной формой жизни. Чувство безысходности приговоренного к смертной казни преступника стальным прессом сжало яуту все внутренности. Словно через толстый слой ваты он услышал собственный истерический смех. Мир кружился. Мимо проплыла озадаченная морда ксеноморфа: «Эй, ты в п-о-р-я-д-к-е…?»

Серый асфальт дороги неожиданно встал дыбом и резво понесся Йечинде навстречу. «Ну вот… Опять», — пронеслось в голове у охотника. А потом была тьма…

***

— Гав?

Это был сон. Всего лишь кошмарный сон.

— Гав.

Пригрезится же. Так и помереть от инфаркта можно.

-Гав-гав!

Хорошо, что все закончилось. Осталось только окончательно прийти в себя и открыть глаза.

— Гав-гав-гав!!!

И все встанет на свои места. Он окажется у себя дома. Никуда не нужно будет лететь. Не придется снова смотреть на отвратительное красное небо чужой планеты.

— ГАААААААААВ!!!!

— Ну какого рожна?! – процедил сквозь зубы Йечинде и открыл глаза.

Над ним склонились две почти одинаковые морды. На обоих сияли девственной белизной оптимистичные улыбки класса «от уха до уха». Конфузия была в том, что ушей-то как раз на мордах не было, равно как глаз или носов. Складывалось впечатления, что на яута пялятся два зубастых огурца, побывавших в банке из-под гуталина. А между этими огурцами далеко-далеко медленно плыли облака на небе цвета…

«Красный», — подумал Йечинде. Яут скрутился в бараний рог, перевернулся на бок, и его стошнило. В пустом после длинного космического перелета желудке не было ничего, что бы могло так неистово проситься наружу, поэтому охотник несколько минут корчился в судорогах, выдавив из себя лишь пару капель желчи. Вскорости тело отпустили стальные тиски, и мышцы наконец-то расслабились. Йечинде встал, медленно осмотрелся, выделил из ближайшего окружения продуктовый магазин (благо, они на всех планетах выглядели почти одинаково), пошатываясь подошел к нему, щелчком разбил стекло витрины, схватил пластиковую канистру с прозрачной жидкостью, определенную анализатором как воду, сорвал двумя пальцами пробку вместе с горлышком и начал жадно пить.

— Э-э-э… что это было? – подал сзади голос один из чужих.

— Акклиматизация, — загадочно бросил через плечо яут и продолжил насыщение.

— А-а-а, — понимающе закивал ксеноморф.

Четыре литра канистры обескураживающе быстро закончились, и охотник разочарованно выбросил опустевший сосуд.

— Значит так, — вытирая рот тыльной стороной ладони, сказал он, решившись взять-таки быка за рога. – Вы. Всех людей. Ну, то есть абсолютно всех. Взяли и съели?

— Ага, — снова добродушно улыбнулся двумя рядами острых, как молекулярные резаки, зубов, kainde amedha.

— И много вас таких было?

— Да не перечесть!

— Дела. А где же тогда все остальные?

— На север утопали, — сказал ксеноморф и махнул хвостом в сторону юга.

— Да неужели? – Йечинде недоверчиво сощурился и потер пальцами подбородок. – А чего же это вы тут тогда остались?

— Ну… — замялся чужой.

— А мы и не оставались! Вот я сейчас дожую, — он указал острым подбородком в сторону бесформенной кучи чего-то, у которой до прилета Йечинде, с таким аппетитом трапезничал. – И тоже уйду.

— Гав-гав! – судя по всему, поддакнул другой.

— Чего это с ним? – яут с опаской ткнул пальцем в сторону второго чужого и вопросительно воззрился на первого.

— А, это он просто из собаки родился, — небрежно махнул лапой тот. – Не обращай внимания.

— Постараюсь, — честно пообещал охотник.

Внезапно мысли его вновь вернулись в прежнее пессимистичное русло. Итак, печальное «итого» сложившейся ситуации могло ввести в уныние кого угодно. Людей нет. Точка. Абзац. Финита!!! Сам факт исчезновения с, выражаясь фигуральным языком, лица галактики целой цивилизации разумных (если верить справочникам) существ Йечинде заботил мало. Точнее, не заботил вообще. Зато садистка-память снова и снова проматывала в сознании многообещающий крик супруги: «И без черепа не возвращайся!». В груди снова неприятно кольнуло. Вероятность того, что, не принеся требуемого черепа, он заработает несколько сквозных проломов в собственном, была угрожающе высока. Это катастрофа. Самая настоящая катастрофа. В таких случаях слабые духом паникеры начинают бегать, хаотично размахивать руками и верещать: «Мы все умрем!!!». Йечинде не был слаб духом и уж тем более не являлся паникером. Поэтому он просто грузно осел на землю и всерьез задумался о ритуальном самоубийстве.

— Слуууушай, — вновь подал голос один из чужих, в то время как второй самозабвенно играл в салки с катающимся по улице мусором, — тебе сильно люди-то нужны?

— Сильно… — Йечинде был мрачнее надгробного камня.

— А зачем?

— Расчленить и подвергнуть термической обработке, — зло прошипел сквозь сжатые хелицеры яут.

Воцарилось молчание. Ксеноморф снова уселся на четыре лапы, поднял свою гладкую голову и, казалось, занялся детальным изучением красного неба вместе с подсчетом количества облаков. Йечинде медленно поднял крышку ручного компьютера и уже занес палец для набора команды на активацию заряда самоуничтожения, когда чужого снова «прорвало».

— Знаешь что, — буквально вскочил он со своего места, — раз уж мы тебе так насолили. То мы тебе и поможем. Найти людей.

— Вы? Мне? Людей??? – яут недобро захихикал – в душе у него появилось сильное желание, прежде чем нажать на сакральную кнопку, засунуть весь компьютер в глотку этому мерзкому существу, которое еще и смеет над ним издеваться. — И где же это вы их возьмете? Родите??? Слепите из глины? О нет, какой же я дурак – разумеется, у вас в потайном кармане непременно найдется парочка людей на всякий жизненный случай. Ха-ха! Ха-ха-ха-ха!

Йечинде повалился на спину и дико захохотал. Он не смеялся ни над чем конкретным, и в то же время смеялся над всем: над глупым kainde amedha, над своей эксцентричной женой, над собой – неудачливым мужем и похоронившим свой талант охотником, над сгинувшей цивилизацией людей и над проклятым красным небом, начавшим ронять на бренную землю первые слезинки утреннего дождя. Правда, вскоре все веселье сошло на нет и яут, тяжело дыша, вновь принял сидячее положение.

— Итак, — отдуваясь, выпалил он, — как же вы сможете достать мне хотя бы парочку людей?

— Мы – никак, – помотал длинной головой ксеноморф. – А вот они…

Яут проследил за указанием длинного черного пальца, увенчанного смертоносным когтем, и увидел то, над чем по законам жанра не грех было бы еще несколько минут истерически посмеяться. Йечинде не занимался детальным изучением космических транспортных средств других цивилизаций, но такую посудину опознал бы даже выпив тройную порцию cen’t-lip’а. В небе, на высоте порядка километра над землей безмолвно висела шизофренической конструкции загогулина, отдаленно напоминающая формой подкову. Корабль Звездных Жокеев…

— Подумаешь, эко невидаль, — фыркал Йечинде, прислонившись спиной к фюзеляжу своего ялика и скрестив руки на груди.

— Ну как же? – удивился чужой. – У них же всегда полно на корабле разных хитрых штуковин. Может быть, там найдутся люди законсервированные, или же сведения о том, где их найти.

— С какой это радости? – хохотнул яут. – Ты будто много про Жокеев знаешь. И вообще ты подозрительно хорошо обо всем осведомлен. Откуда такой умный-то? Прямо таки годами умудренный!

— Вообще-то… — смущенно шаркнул лапой ксеноморф, — я родился два дня назад.

— Но ты не забывай, — тут же напустил он на себя профессорский вид, чем живо напомнил Йечинде любителя почитать лекции на философские темы Чи’ка-та, — у нас память генетическая. К тому же мы очень много усваиваем от своих носителей.

Яут покосился на все еще лежащий посреди дороги труп, на который стеснялись позариться даже мухи, и что-то прикинул про себя.

— Твои предложения, — наконец не без внутреннего сопротивления вздохнул он.

— О, дело! – оживился чужой. – Значит так… Сначала нужно пробраться на корабль, потом без лишнего шума там все осмотреть и, если удастся найти что-то полезное, взять и тихо смотаться. Вот. Ну как?

— Блеск, — обреченно покачал головой Йечинде. В его голове встрепенулась и снова закопошилась мысль о самоубийстве.

— К чему сарказм? – обиделся ксеноморф.

— К чему?! Да ты вообще представляешь, что значит пробраться на чужой корабль. Ты со своей генетической памятью имеешь хотя бы малейшее представление о том, как «незаметно» его осмотреть?

— Ну ведь других вариантов все равно нет. Значит, попытаться стоит?

— Стоит, — вынужден был признать яут, потому что, как ни прискорбно, других вариантов действительно не было.

— Ну тогда будем действовать по обстоятельствам!

— Э-э-э… «будЕМ»? Почему это «будем»? Никакого «мы» — я лечу один.

Охотник отлепился от прохладной обшивки борта ялика и уверенными шагами направился к входному шлюзу.

— Как один? Почему? – семенил за ним kainde amedha.

— Потому что… — круто развернулся на пятках яут. – Потому что… нуууу…а-а-а…

А действительно, почему нет? Если уж претворять в жизнь этот дурацкий план по осмотру корабля Жокеев, который и планом-то можно назвать с большой натяжкой, то логично было сделать это не в одиночку, чтобы управиться как можно быстрее. Логика… Йечинде тяжело вздохнул. Логика это не только двигатель прогресса на пару с ленью, но и один из самых мощных его тормозов. Вот такой противоречивый дуализм, и хоть ты стой, хоть падай.

— Потому что нет и все тут! – безапелляционно заявил яут, снова круто развернулся и едва не столкнулся лбом со вторым чужим, который уже уселся внутри входного отсека и весело вилял хвостом из стороны в сторону.

— Гав-гав! – гордо заявил он.

«Придушу», — совершенно спокойно подумал Йечинде и уже было поднял руки, чтобы осуществить задуманное, когда его остановил голос другого чужого.

— Вот видишь, он со мной согласен. Полетели втроем! Мы ведь по логике вместе всё куда быстрее осмотрим.

«Логика!», — стиснув кулаки, подумал яут и понял, что его персональный черный список нежелательных к употреблению слов только что пополнился. Охотник посмотрел на сидящего внутри корабля чужого. Потом медленно перевел взгляд на второго. Снова внутрь ялика, и снова на второго чужого.

— Вы можете не истекать слюной в таких количествах? – замогильным голосом поинтересовался он.

— Конееееечно!!!

Ксеноморф схватил с земли какой-то обрывок ткани, тщательно вытер себе морду, потом проделал ту же операцию с собратом. Затем оба в буквальном смысле «блистательно» улыбнулись. Получилось, надо сказать, жутковато.

Йечинде плотно зажмурился и несколько раз глубоко вздохнул. Для успокоения нервов.

— Значит так, — его указательный палец уперся говорящему kainde amedha в нос. Ну, то есть, в переднюю часть головы. – Руками ничего не трогать, кнопки пальцами не тыкать.

— А, что, — удивился тот, — боишься, что корабль взорвем?

— Нет. Боюсь, что запачкаете.

Яут вспомнил, как долго они с Тоу-чанди выдраивали пол кабины едва ли не до зеркального блеска. В груди неприятно кольнуло. Охотник поморщился и нажал на педаль закрытия шлюза. Створка медленно поползла вверх.

— Я вот что спросить хотел, — послышалось сзади, — а зачем тебе все-таки так люди нужны?

— Не твоё… — приготовился было нагрубить яут, но потом с шумом выпустил из себя воздух и проглотил конец фразы.

— Пошли, — махнул он рукой двум чужим, направляясь в сторону пилотской кабины. – Сейчас расскажу.

Окончание читайте в следующем выпуске журнала

Автор:

Олег «Rogue» Гаврилин