Сам себе враг

О ныне покойном блестящем американском писателе Майкле Крайтоне, которого не без основания называли «королём технотриллера», слышали если не все, то очень многие. По крайней мере, вы наверняка смотрели киноадаптацию его романа «Парк Юрского Периода», или созданный им сериал «Скорая Помощь», или срежиссированный Крайтоном «Мир Дикого Запада», но не тот, который современный и весь такой прогрессивный, а который был одним из прообразов «Терминатора». Взгляните, кстати, если вдруг не видели – несмотря на почтенный возраст, картина до сих пор в отличной форме. А вот заокеанскому коллеге Крайтона по жанру Хидеаки Сена в плане известности повезло куда меньше. Да что там, многие из вас вообще ничего не знают об этом персонаже. Однако название «Паразит Ева» вам наверняка знакомо. В первую очередь благодаря игре, о которой пойдёт речь дальше, но на самом деле под именем Parasite Eve в разное время вышло три абсолютно разных проекта: книга вышеупомянутого Хидеаки Сена в 1995-м, фильм Масаюки Отиая (не придирайтесь – я не знаю, как склоняются японские фамилии) в 1997-м и, наконец, игрохоррор от Square в 1998-м.

Случайный пассажир

Собственно, с романа всё и началось, без него знаменитая (ладно, умеренно знаменитая) игровая серия вряд ли увидела бы свет. Хидеаки учился в аспирантуре Тохонского университета на факультете фармакологии, когда ему пришла в голову идея написать книгу ужасов. Но не про призраков, зомби или вампиров. Нет, если вы хотя бы поверхностно знакомы с медициной (а у меня этого, к сожалению, есть), то вы точно знаете, что без всякой мистики, на ровном месте, от одной клеточки или одного мутировавшего гена может начаться подлинный кошмар. Именно такую идею решил воплотить на бумаге японский писатель. Сверху наложилось то, что Сена в своё время проводил исследования митохондриальных заболеваний – самых жутких наследственных патологий, которые не лечатся от слова никак. В качестве главного злодея, если так можно выразиться, автор решил взять митохондрии клеток.

Немного скучной теории. Митохондрии уникальны тем, что это не органоиды, то есть обычные функциональные узлы живых клеток, а органеллы, то есть узлы, проявляющие некоторую, скажем, самостоятельность. Существует концепция симбиогенеза, то есть эволюции клеточной жизни посредством симбиоза, согласно которой жившие в давние времена клетки не могли получать энергию из кислорода, и им пришлось вступать в симбиоз с бактериями, которые такой возможностью обладали. Это партнёрство с течением времени привело к появлению живых клеток привычного для нас вида, но… Тут писатель спрашивает: а что, если речь идёт не о симбиотическом, а о паразитарном взаимодействии? Что, если митохондрии не в восторге от своей роли энергостанции большой и важной клетки и мечтают об освобождении? Конечно, с точки зрения официальной науки это бред, ведь бактерия (а митохондрия, как мы помним, была раньше бактерией) не может обладать высшей нервной деятельностью и строить какие-то планы… Но всегда есть Прокопенко и РЕН-ТВ, или хотя бы «Нечто», где речь шла о существе-коллективном-разуме.

Как бы то ни было, сюжет книги повествует о митохондрии Еве, за тысячи лет эволюции обретшей собственное сознание, да ещё научившейся влиять на умы других людей. Ева пробуждается в теле девушки Кийоми Нагасимы и провоцирует её устроить автомобильную аварию, в результате которой мозг бедняжки умирает, а тело остаётся жить. Ева внедряет в разум мужа Кийоми, Тосиаки, идею о том, что неплохо бы отдать почку супруги для трансплантации. Так почка Кийоми, а с ней сама Ева, переезжают в тело девочки-подростка Марико Анзай, после чего начинается подготовка жертвы к осуществлению дальнейших планов коварной митохондрии (мне трудно писать это с серьёзным лицом). Тем временем Тосиаки, опять же под влиянием Евы, экспериментирует с телом жены, выращивая клетки из печени несчастной. В благодарность новоиспечённое существо совершает каминг-аут на важной пресс-конференции, после чего насилует Тосиаки и получает эмбрион, который затем вводит в тело Марико. Вскоре на свет появляется Дитя – создание, которое (тут банальность) уничтожит человечество в том виде, в котором оно существует сейчас.

Попытка номер раз

Теперь перейдём к фильму, снятому два года спустя после публикации романа. Для режиссёра Масаюки Отиая это была первая полнометражная работа – и, держу пари, к ней изначально никто не относился серьёзно. В этом, собственно, проблема картины. Ещё, конечно, в бюджете. Видите ли, 550 миллионов японских йен (это около 5 миллионов долларов США) в 1997-м, быть может, было нормально для ужастика, снятого в лесном домике (ценник второй части «Зловещих Мертвецов» 1987-го с учётом инфляции был такой же). Но не для интеллектуального научно-фантастического триллера, где главными слагаемыми успеха, как правило, становятся научная составляющая и атмосфера, читай аудиовизуальный ряд. Не срослось ни с тем, ни с этим. Научпоп по сравнению с книгой сильно порезали, а с картинкой и музыкой вышло то же, что с полимерами. Однако есть у экранизации (хотя скорее тут кино «по мотивам», вроде новой «Дюны») несомненные плюсы. Первый – Хироси Миками в роли Тосиаки Нагасимы. Лицедей натурально нагоняет жути, когда с совершенно безумным лицом выращивает свою жену из её же печени. Ну а во-вторых – тут мы возвращаемся к роману – Масаюки Отиаи изменил концовку.

Дело в том, что Сена в романе, создав практически непобедимое чудовище, попал в «ловушку Уэллса», когда уничтожить злодея более-менее убедительными способами не получится. Уэллс в «Войне Миров» прибегнул к помощи земных бактерий, автор «Паразита Евы» взял на вооружение мутировавшую мужскую митохондрию, из-за которой Дитя погибает само по себе. Вроде бы такой «бог из машины» должен заставить читателя задаться вопросом – а в чём, собственно, героизм героев тогда? Ведь злодей сам издох, герой вроде как не при делах. Однако в оригинале Тосиаки всё-таки становится героем, жертвуя собой ради того, чтобы агонизирующее Дитя не зацепило психокинетическими волнами случайных людей. Создателям фильма этого показалось мало. В киновоплощении «Паразита» Дитя не успевает явиться на свет – вместо этого в финале действует Ева в облике Кийоми, которая зачем-то тащит Марико на крышу. Тосиаки догоняет её и побеждает… Силой любви. О да, это мощно. Воззвав к Кийоми, личность которой вроде как осталась где-то внутри монстра, он говорит «Я люблю тебя», заключает в объятья и тандем вспыхивает, сгорая дотла. Собственно, ради такой концовки стоит посмотреть в целом крайне сомнительное кино.

Подводя итог сказанному выше, можно сделать вывод, что у игры был солидный культурный фундамент, если бы не одно «но». Дело в том, что роман худо-бедно перевели на английский язык только в 2005-м, да и фильм за пределами Японии крутили не так чтобы часто. Поэтому в Европе и США игра Parasite Eve воспринималась как самостоятельная история, а замечание Маэды о том, что в Японии нечто похожее уже выходило, никаких чувств у западного игрока не задело.

Попытка номер два

Непосредственно к игре мы наконец-то переходим. Сейчас доподлинно неизвестно, почему у Хиронобу Сакагути, которого весь мир знает как одного из главных творцов серии Final Fantasy, возникла мысль обратиться к сеттингу романа Хидеаки Сена. Возможно, геймдизайнер несколько подустал от откровенно подростковых историй в мирах, полных волшебства. Или сказалась популярность книги у себя на родине, в Японии. Или же наследие нереализованной ранней версии FF VII лежало на сердце мёртвым грузом (там действие должно было происходить в реалистичном современном Нью-Йорке, но концепцию зарубили). Однако факт остаётся фактом – такое решение было принято, причём создатели изначально задали установку не церемониться с игроком и показывать все неаппетитные биологические подробности в кат-сценах, отчего Parasite Eve оказалась первой игрой Square со «взрослым» возрастным рейтингом. Вторым этапом, по логике вещей, должно было стать налаживание сотрудничества с автором книги, дабы подхватить историю на лету (игра планировалась как прямое продолжение романа) и обойтись минимальным количеством несостыковок. Но этого не случилось. Более того, Хидеаки Сена вообще не знал ничего о сюжете игры вплоть до её релиза. Разумно ли было так поступать? Сложно сказать однозначно; по крайней мере, к первоисточнику отнеслись с должным уважением.

Далее необходимо было определиться с жанром и местом действия. Если насчёт второго вопроса сомнений особо не было (по поводу Нью-Йорка мы уже обмолвились выше), то насчёт жанра Сакагути-сан глубоко задумался. Сам собой напрашивался вариант сделать игру по роману ужасов экшеновым хоррором в духе гремевшего на весь геймерский мир Resident Evil. Но, во-первых, команда не слишком поднаторела в боевиках (вернее, вообще была от них весьма далека), а во-вторых, продюсер внезапно вспомнил о франшизе «Чужой», где изменение стилистики продолжения с «ужастика» на жёсткий научно-фантастический экшен сработало очень удачно. Также в «Чужих» появилось больше человеческих персонажей, взаимоотношения стали более сложными, а это уже попахивает заделом на ролевую игру. Вот так Сакагути подвёл разработку к жанру, который был ему ближе всего, то есть к jRPG. К тому же Хиронобу отдавал себе отчёт, что в том же самом Resident Evil кошмаром для игрока были не чудовища и не тёмные углы особняка, а нелогичные вычурные паззлы, сбивающие темп действия и ломающие всю атмосферу. Опираясь на совершенно иную модель геймплея этого можно было бы избежать, как казалось в начале разработки.

Осталось решить вопрос с протагонистом и антагонистом. Ладно, со вторым всё понятно – митохондрия Ева захватывает очередное тело и мутирует, попутно превращая в плавленый сырок всех, кто попался под руку. Но кто во всём мире способен противостоять неуязвимому монстру? В игре гибель главного злодея «от естественных причин» выглядела бы не менее вычурно, чем наигрывание «Лунной Сонаты» на случайно подвернувшемся рояле. «Естественные причины» пришлось воплотить в человека. Даже не в человека, а в женщину. Даже не в женщину, а в офицера полиции Айю Бреа. А теперь посмотрите, насколько обосновано, что главная героиня женщина, ведь это не просто «повесточка», которая в те времена (и в той стране) так остро не стояла. Дело в том, что митохондрии наследуются главным образом по женской линии. А ввиду того, что Айя – внимание, спойлер! – биологическая дочь той самой Марико из романа, в которой после манипуляций Евы оказалась очень редкая митохондрия Тосиаки, становится понятно, что мальчиком она быть попросту не может. Это важно, потому что… Впрочем, нет, извините, тут уж совсем спойлер-спойлер, в финале вы всё поймёте.

Так изящно прислюнявить героиню к книге придумал лично Сакагути, а вот рисовать её было поручено другой рок-звезде японского геймдева, Тэцуе Номуре. Да-да, снова «Финалки», а ещё «Хромой Триггер» и Kingdom Hearts в недалёком будущем. Неудивительно, что первые концепты Айи напоминали Айрис, по которой до сих пор льют слёзы поклонники «ролевух» изо всех уголков мира, но, к счастью, Сакагути вовремя пресёк такие поползновения. Согласитесь, вообразить женщину-офицера полиции с роскошной шевелюрой не так чтобы очень просто. Это ж элементарная безопасность (по долгу службы ментам, знаете ли, приходится контактировать с преступниками, а схватить кого-то в драке за волосы это практически гарантированно его обездвижить). Поэтому героиню быстро подстригли и… В общем, всё на этом. Яркой индивидуальности не ждите. Айя даже говорит как-то неохотно, будто офигевая от обычных, казалось бы, вещей. А от необычных впадая в ступор.

Впрочем, несмотря на своеобразный характер, Айя нашла себе богатого ухажёра, который достал для неё билеты в оперу на лучшие места. У входа в здание театра девушка ощущает смутное беспокойство, а хахель начинает понимать, что его вот-вот продинамят, отчего настоятельно просит девушку поживее топать в зал. Дают третий звонок, на сцене появляется местная дива Мелисса, пение которой поджигает всё и всех, кроме Айи. «Необычно» – говорит Айя и наставляет на диву пистолет. Далее дива убегает, Айя её догоняет – и вот уже у первой крысы трескается харя (видимо, от харчей из буфета), она вырастает до внушительных размеров и кидается на героиню. «Тут что-то не так» – произносит Айя и вступает в бой. Вскоре полисвуменша настигает Мелиссу, после чего та объявляет себя Евой, мутирует во что-то когтистое и хвостатое (печальный уход от истинно медицинского триллера Сена в сторону японского трэша – такая мутаформа Евы не имеет абсолютно никакого смысла с точки зрения эффективности). «Удивительно» – говорит Айя и снова пускается в погоню за чудищем. Погоня растягивается на два игровых диска. Попутно мы будем знакомиться со второстепенными персонажами и даже сможем им вдоволь посопереживать.

Судьбы большого города

Наиболее интересным таким персонажем лично я выбрал бы Дэниела, напарника Айи. Вот уж кто за словом (и жестом, раз уж на то пошло) в карман не лезет. Афроамериканец (хотя, знаете ли, даже в романе «Терминатор» Рэндалла Фрейкса в описании лейтенанта Трэкслера фигурирует слово «негр») и просто настоящий Мужик. Предан своей работе и своему сыну (с женой не сложилось). Кстати, сынок – тот ещё засранец, из-за него героям не раз придётся побегать за монстрами. Эффектно падает с неба в финале, выручая Айю в битве с новой версией Дитяти. Далее по списку следует отметить двух оружейников, Уэйна Гарсия и Торреса Оуэнса. Первый – молодой и напористый, придерживается принципа «оружие должно стрелять»; второй – старый и мудрый, предпочитает хранить «стволы» в недоступном для таких, как его коллега, месте. Тому есть причина – Оуэнс потерял дочь после несчастного случая с огнестрелом (напрашиваются параллели с полковником О’Нилом из «Звёздных Врат»). Последний из «хороших» – Дуглас Бейкер, начальник участка, где самоотверженно служит Айя. Типичный босс из полицейских боевиков, орёт и бесится из-за каждой мелочи, но в решающий момент героически прикрывает подчинённых. Есть ещё Кунихико Маэда, учёный из Японии, но он получился каким-то безжизненным. Так сказать, персонаж для мебели, по функционалу – шкаф с книгами и подшивками газет.

Ребята из противостоящего лагеря тоже вышли что надо. Взять хотя бы главную (как кажется поначалу) антагонистку Мелиссу, в чьём теле пробудилась Ева. Шла к успеху настолько самоотверженно, что отказалась от лекарств, из-за чего превратилась в то, во что превратилась. Лично я разглядел в этом образе карикатуру на западный феминизм как явление, когда женщина идёт по трупам, лишь бы встать высоко, «не хуже, чем мужики». А надо ли оно ей – она сама не знает. Ещё один добротный гад, если так можно выразиться – доктор Ганс Кламп. Собственно, он стал нью-йоркским Тосиаки, взрастившим зло чисто из научного интереса. К сожалению, не испытывал к Мелиссе никаких чувств и силой любви победить её не смог. Олицетворяет бесчеловечность капиталистической науки, где популярность чаще всего добывается не совсем чистыми методами. А ещё есть Майя, сестра Айи. Но о ней рассказывать не буду, а то вдруг кто-то ещё не прошёл Крайслер-билдинг, где на самом верху игрока ждёт истинная развязка. Да-да, тот финал, который вы увидите после первого прохождения – всего лишь затравочка.

В целом по сюжету хочется сказать спасибо авторам за внимание к деталям. Так, Ева на этот раз не хочет рисковать и использовать… эмм… Генетический материал случайного мужика, который может оказаться носителем таких же мутаций, как супруг Кийоми. Вместо этого она вторгается в крупнейший банк спермы Нью-Йорка и выбирает папу своему отродью более тщательно. А оружием против взбесившейся митохондрии становится кровь с теми самыми митохондриями-мутантами Тосиаки из романа. Таким образом, игра опирается на книгу гораздо в большей степени, нежели на фильм.

Геймплей-паразит

Наконец можно выдохнуть и перейти к тому, как это всё играется. Как вы уже догадались, или давно знали, Сакагути-сан решил делать не традиционный хоррор, а jRPG с элементами хоррора. Собственно, на «ролёвку» Parasite Eve похожа больше всего – те же самые случайные встречи с противниками (кроме мест, где положено биться с монстрами по сюжету), та же самая магия (названная Parasite Energy), уже обкатанная в «Финалках» система Active Time Battle. Но разработчики добавили в эту формулу щепотку Action / Horror, замешав густую атмосферу и заменив традиционную глобальную карту с перемещениями по ней почти квестовыми переходами между доступными локациями. Героиню оставили в единственном числе, а то негоже пугаться толпой в три-четыре человека (в Dead Space, например, даже с двумя бойцами уже была проблема). Плюс непосредственно в бою Айя получила возможность бегать и уворачиваться от атак. На закуску – вместо городов-хабов, привычных для «японок», фигурируют полицейский участок, каморка Маэды и авианосец в самом конце.

Финальным штрихом предлагаю отметить художественное оформление. По этому поводу хочется вспомнить моё первое знакомство с Parasite Eve, случившееся в эпоху игровых клубов. Тогда все, кто садился за «Соньку», гоняли в третьего «Резидента» или в третьего же «Теккена», а меня вот чёрт дёрнул взять из игротеки незнакомый диск со стильной картинкой и запустить его. Вступительный ролик (вернее, как это повелось в тех же «Резидентах», ролик-тизер перед начальным меню) был такой, что у меня аж дыхание перехватило. Но когда начиналась сама игра, дыхание возвращалось и оборачивалось вздохом разочарования. Нет, нарисовано всё вполне прилично, персонажи неплохо двигаются и всё такое, но ракурсы камер выбраны «под jRPG», а не «под Horror». То есть максимум общих планов и практически никакого «крупняка». К тому же в самой игре крови и расчленёнки почти нет, а монстры просто исчезают, как в любой другой jRPG. Весь «взрослый» рейтинг скучкован в роликах. Понятно, что такие ракурсы обоснованы, ведь в ролевой игре перемещение по локациям во главе угла, но в «ужастиках» всё-таки основная задача визуала – нагнетание атмосферы, в том числе посредством режиссуры, нередко заставляющей чувствовать себя неуютно. Во второй части «Евы», кстати, с камерой поработали лучше, но о сиквеле мы поговорим как-нибудь в другой раз.

За несколько блеклый визуал отдувается звуковая дорожка. Йоко Симомура – композитор от бога. Эта скромная японская дама подарила нам музыку к Street Fighter II, The Punisher, Legend of Mana, Kingdom Hearts и ещё паре десятков хитов разного калибра. Благодаря ей Parasite Eve звучит холодно, отражая и время действия – канун Рождества, и жутковатую канву событий одновременно, при этом необычайно притягательно. Когда я встретился с игрой во второй раз, уже в виде контента из PSN для PSP, я влюбился в саундтрек буквально с первых нот. Что касается перевода, даже в текстовых диалогах со временем начинаешь замечать, у кого какой акцент, слова-паразиты и интонации. Что ж, у Хиронобу Сакагути и его команды получилось создать настоящий шедевр, достойный литературного первоисточника. Шедевр, давший начало самой необычной серии Square, к сожалению, скончавшейся после воплей фанатов по поводу The 3rd Birthday (не слушайте вы этих фанатов, отличная вещица). И просто весьма приятную для прохождения игру, которая, тем не менее, не раз бросит вам вызов, особенно на боссах и полубоссах. Всех благ!

Автор:

Вадик Тимошин